Насильно мил ли будешь - Марьяна Сурикова

Ван Рего повернулся и гордо удалился, а мы остались. Вот так пообедали, ничего не скажешь!

– Я предлагаю вам, как первым применившим магию, отработать повинность самим, – прогнусавил Окелло.

– Ты не в курсе, Окенелло, – ответил Лер, – что решения ван Рего не обсуждаются? Ни ты, ни я не сможем обойти их или нарушить. Раз он сказал отрабатывать, то придётся отрабатывать. Единственное, что мы можем, – это разделить повинность пополам: полмесяца – вы трое, полмесяца – мы.

– Чтобы я чинил мебель или мыл посуду за посетителями какой-то харчевни?! – взвыл Окелло.

– Тогда будем работать вместе, – рассудительно заметила Мила.

– Работать с вами и вон с той? – указав на меня, надменно вымолвил Окелло.

– Может, тогда предложишь свой вариант? – не удержалась я.

– Да лучше я полмесяца полы подметать буду, чем месяц здесь с вами горбатиться! Всё, парни, идём отсюда, не могу больше видеть этих простолюдинов!

Как всегда, Окелло хватил через край. Из нас троих мы с Лером действительно не относились к аристократии, но семья Милы отличалась благородным происхождением, сама же девушка была магом в четвёртом поколении. Однако я не успела высказать своё возмущение, так как бывший староста с дружками уже исчез за дверным проёмом, а нам пришлось приниматься за наведение порядка в заведении. Всё же мерзопакостный гад, но и я хороша: подставила друзей под удар.

С понедельника начались мои ученические будни, перемежаемые ежевечерней отработкой в харчевне. Около двенадцати ночи мы с Милой добирались до своих постелей и засыпали, едва касались головой подушки. Умница Лер добросовестно строгал новую дверь, оставив столы и стойку Корко и Шоллю. Мне приходилось ужасно тяжело! Мила лишь изучала теорию на своём новом направлении визажистской магии, а я, помимо изматывающей практики, корпела над учебниками и пыталась усвоить не только новые заклинания, но и все нюансы дворцового этикета, преподававшегося теперь в мельчайших подробностях. Магическая иерархия изучалась нами не менее досконально. Приходилось зазубривать имена всех членов известных магических родов, потрудившихся на благо королевства, а также всех сиятельных особ, занимающих видные посты при нынешнем короле. По вечерам мне уже не удавалось повторять материал, как раньше, но я полагалась на то, что сделаю это после окончания отработки. Время летело быстро, и наконец с тяжёлой повинностью было покончено. Для меня две недели тянулись как два месяца – так сильно я устала от работы, совмещённой с учёбой, и от постоянного недосыпа. Снова появились свободные часы по вечерам, и я стала пропадать в библиотеке и тренировочных залах. Мила приступила к практическим занятиям на основе уже пройденной теории. Она постоянно пыталась сотворить нечто красивое, но жаловалась, что над собой такие эксперименты не удаются и ей позарез необходима модель для практических занятий. Совет потренироваться на фантомах её не устроил: якобы фантомы предназначены для боевых заклинаний, а не для создания прекраснейшего образа. Пришлось, скрепя сердце, согласиться на её уговоры и послужить подопытным кроликом.

Многие эксперименты новоиспечённого мага-визажиста заканчивались весьма плачевно. Самым первым испытанием для моей выдержки стало заклинание роста волос. В тот вечер подруга прилетела с занятий, щебеча о новом потрясающем заклинании для получения роскошнейших волос, и уговорила меня спокойно посидеть минут пять, пока не произнесёт формулу. Мила уверяла, что я буду в полном восторге. Длинные волосы я никогда не любила: слишком много суеты и хлопот, а потому носила причёску чуть выше лопаток, но подруга заверила, что заклинание действует только один день. Я послушно присела на стул, подставив свою не слишком богатую шевелюру под руки неопытной визажистки. Мила начала торжественно произносить заклинание. Я почувствовала подвох только тогда, когда подруга в какой-то момент запнулась, а после быстро протараторила магические слова до конца.

– Лея, сработало! – радостно закричала Мила. – Они растут, ура!

Я подскочила к зеркалу. Волосы и правда росли, становились гуще и объёмнее, приобретали блеск. Я даже залюбовалась. Когда они опустились ниже лопаток, я попросила Милу остановить заклинание. Подруга согласилась и произнесла формулу остановки, но ничего не произошло. Я тихо запаниковала.

– Мила, они всё ещё растут.

Девушка растерянно посмотрела на меня, я – на неё, она – снова на меня, потом, не выдержав этого обмена взглядами, я крикнула:

– Мила!

– Лея, я правда не знаю, почему заклинание не срабатывает.

– Ну сделай что-нибудь, они скоро будут у меня заместо плаща.

Мила схватила со стола ножницы и набросилась на выросшую до талии шевелюру. Инструмент соскальзывал с волос как с металлической проволоки, я от шока не могла и слова сказать. Подруга схватила меня за руку и потащила в коридор, а после, развив скорость хорошего вестника, проволокла по террасе, соединяющей общежитие и учебный корпус. В коридоре университета мы налетели на преподавателя моей визажистки, господина ван Клэра. Этот достойный старичок, всегда выглядевший так, словно отправляется на королевский бал, был весьма ошарашен нашим неожиданным «нападением».

– Господин преподаватель ван Клэр, – затараторила Мила, – я произнесла формулу роста, а они теперь растут и не хотят останавливаться. Я уже и заклинание остановки читала несколько раз, а они всё растут…

– Что у вас растёт, адептка ван Савэс? – строго спросил старичок-маг.

– Вот, – ответила Мила, развернув меня спиной к преподавателю: мои волосы вились уже на уровне бёдер.

– Заклинание какое читали? – спросил ван Клэр.

– То, что вы нам сегодня на уроке преподавали.

– Правильно прочли с листа?

– Нет, я его наизусть выучила за урок, так и произнесла.

– Может, вы ошиблись? Прочтите мне сейчас.

Мила начала произносить заклинание, но без пассов руками, чтобы случайно не удлинить белую бороду преподавателя. Быстро закончив чтение, она с надеждой взглянула на достопочтимого старичка.

– Милая моя адептка, да вы же напутали! Вы только что изобрели совершенно новое заклинание, запнувшись в одном месте и произнеся вместо «лонг» слово «линг», а изменение одного слова может изменить всю формулу роста.

– Но я же… – начала Мила, однако в этом месте уже я не выдержала и, подёргав почтенного мага за рукав белоснежной туники, взмолилась:

– Преподаватель ван Клэр, прошу вас, остановите их.

– Поворачивайтесь, ди Орсано.

Я развернулась спиной к преподавателю, он взмахнул руками, прочитал какое-то другое заклинание, не то, что произносила Мила, и довольно хмыкнул.

– Готово, адептки.

Я оглянулась, и волосы шелковым покрывалом колыхнулись вслед за движением головы. Схватив мягкую прядку, я стала внимательно её рассматривать. Прядка спокойно лежала в ладони и расти не думала. Я вздохнула с облегчением.

– Господин ван Клэр, не могли бы вы помочь мне укоротить волосы? Я не привыкла носить такие длинные, – сказала я, махнув рукой на собственную шевелюру, висевшую ниже бёдер на манер короткого плаща.

– Просто подрежьте их ножницами, адептка.

– Но ножницы их не берут – мы пробовали.

– Не берут? – заинтересовался ван Клэр.

– Да.

– Интересненько.

– Что делать, господин ван Клэр?

– Ну, пока, милые мои, ступайте к себе, отдыхайте, а завтра вы, адептка ван Савэс, подойдёте после занятия и подробно опишете сей феномен. Всего хорошего.

– Всего хорошего, преподаватель ван Клэр.

– Слышала, Лея? Всё будет хорошо. Ван Клэр нам обязательно поможет, он очень сильный и опытный маг, наверняка раз сто сталкивался с подобными случаями.

Оказалось, что преподаватель с подобными случаями не сталкивался. Они досконально разобрали с Милой её заклинание, выявили причину и следствие, но вот способа решить проблему так и не нашли.

Подруга понуро приплелась в нашу комнату и, взглянув на меня, вооружённую щёткой для волос и ожесточённо дёргающую спутанные пряди, грустно сказала:

– Лелечка, прости меня. Я не смогу ничего исправить. Ван Клэр сказал, что при произнесении заклинаний красоты, кроме слов, важны ещё тональность, всевозможные запинки, паузы, не говоря уже об изменении слов, а я не смогла повторить то заклинание точь-в-точь как вчера. Не сердись на меня, пожалуйста. С одной стороны, даже хорошо: у тебя теперь потрясающе красивые волосы!

– Не спорю, они красивые, – зло ответила я. – Они, вообще, совсем как обычные волосы на ощупь, а ещё пачкаются, путаются, а вот обрезать или просто расчесать их я не могу, словно сделаны из стальной проволоки, но при этом в косу их не заплести, гребнем не заколоть – и они за всё цепляются.